— Да, — сказал он по-английски.
Таррант стоял у стола, уставившись на расстеленную карту с чувством полной беспомощности, охватывавшим его за последний час раз десять.
Рядом с картой лежали блокнот и карандаш. Вокруг пестрели вырванные листочки. На них были рисунки — женская рука с сигаретой, женская нога в туфле, потом обнаженное плечо и рука. Таррант догадался, что все это — наброски Модести Блейз. Были там и Другие зарисовки — вариации на одну тему — часть лица, щека и линия плеча — от уха до плеча. Казалось, художник пытается уловить какую-то непослушную линию, которая решительно ему не дается.
Хаган оседлал стул, уронив подбородок на сложенные на спинке руки. Он смотрел куда-то в стену.
Майор Язерли сказал:
— Это из вашего посольства. Из Бейрута передают координаты. — Он стал записывать какие-то цифры на листке.
Внезапно с лица Хагана исчезло отсутствующее выражение, и он бесшумно встал. Таррант подумал, что сейчас он напоминает бомбу с часовым механизмом, которая вот-вот должна взорваться.
— Боже милостивый, — воскликнул Хаган, — неужели они сумели наладить передатчик?!
— Вот, — равнодушно сказал майор.
Хаган схватил листок и подошел к карте. Бормоча себе под нос цифры, он взял линейку и провел черту от Бейрута на запад. Снова зазвонил телефон. На сей раз майор отозвался по-арабски. Хаган подошел к нему, глядя, как он опять записывает цифры.
— Из штаба египетских ВВС, — пояснил майор, передавая листок Хагану. Второй пеленг указывал направление на северо-северо-запад от Порт-Саида и пересекался с первой линией в восьмидесяти милях юго-западнее Кипра.
— Как это они ухитрились подать сигнал с моря? — удивленно спросил Таррант.
— Это не море. Там есть маленький островок. Называется Калитос. Вам про него что-нибудь известно?
— Первый раз слышу. Надо навести справки в посольстве. — Тут снова зазвонил телефон.
— Это опять из вашего посольства, — сказал майор. — Теперь передали координаты с Кипра.
— Спасибо. — Таррант взял листок, передал Хагану. — Я могу с ними поговорить?
Хаган проверил новые данные. Все совпадало. Тем временем Таррант говорил в трубку:
— Да. Остров Калитос. Я хочу знать, кому он принадлежит. Ну так пойдите и проверьте. — Возникла долгая пауза на несколько минут. Затем: — Ах, вот как? Значит, вот где наши друзья? Нет, пока нет смысла информировать Лондон, потому как я точно не знаю, что там происходит. А теперь слушайте внимательно: вам придется пойти разбудить посла.
Хаган обратился к карте и начал измерять расстояния. Итак, Габриэль находится на Калитосе со своими пленниками. До Калитоса можно добраться с британской базы на Кипре за четыре-пять часов. Но сколько уйдет времени на то, чтобы организовать операцию? Он вспомнил, каков порядок продвижения по государственным инстанциям, и почувствовал отчаяние.
Таррант тем временем положил трубку и сказал:
— Калитос принадлежит Турции. На острове нет ничего, только монастырь, которому триста пятьдесят лет, и несколько десятков монахов. И конечно же там нет аэродрома. Чтобы отправить туда военный катер, нужно получить разрешение от турецкого правительства. Не исключено, что, когда они узнают расклад, то сами сделают все, что нужно, от нашего имени. Сейчас разбудят нашего посла, и он займется этим. Если повезет, в течение суток что-то может сдвинуться с места.
— Плохо, черт возьми, — буркнул Хаган. Его лицо потемнело от ярости. — Модести и Вилли дали о себе знать, значит, они приступили к действиям. Они не могут сидеть и ждать у моря погоды. А в одиночку им не справиться. Господи, сутки! Это же слишком долго!
— Может быть, мы уже опоздали, — мрачно произнес Таррант. — Но будем оптимистами. Предположим, они в состоянии продержаться еще несколько часов. Как мы сможем им помочь?
— А вдруг Абу-Тахиру удастся уговорить египетского президента оказать содействие? Послать, скажем, военный корабль? Пока он ни в чем ему не отказывал.
Таррант посмотрел на огни порта и сказал:
— Ни одно правительство не захочет начать военной операции, не использовав вначале дипломатические каналы… — начал он, но потом вдруг осекся, посмотрел на Хагана и сказал: — Я не прав. Есть все же одно правительство, которое плевать хотело на всю эту волокиту.
Хаган недоуменно посмотрел на него, затем вдруг просиял.
— А как насчет транспорта?
— Можно нанять. В зависимости от того, что есть в наличии. Но я кое-что приметил, когда договаривался о радиослежении. — Он замолчал, выжидательно посмотрел на Хагана, чувствуя, как его охватывает возбуждение. — Затем обратился к майору Язерли: — Не могли бы вы соединить меня с отелем «Хилтон-Нил»? — вежливо осведомился он.
Макуиртер оттолкнул карты и стал пододвигать к себе деньги.
— Я уже замечал, — сказал он без тени улыбки, — что женский ум, дорогая миссис Фозергилл, пренебрегает правилами статистики. Вероятность прикупить одну карту, чтобы получить цвет, — четыре к одному. В то время как шансы становятся равны пяти к двум, если вы хотите поменять три карты и, имея пару, улучшить комбинацию.
— Если вы знаете это и все же играете, — мрачно возразила миссис Фозергилл, — то получается, что вы пользуетесь своим мужским преимуществом. А это нечестно.
Макуиртер, подсчитывая выигрыш, лучезарно улыбнулся ей и сказал:
— В жизни не позволил бы себе воспользоваться моим мужским преимуществом, имея дело с такой соблазнительной особой.
Борг хмыкнул. Он прикреплял конец фортепьянной струны к деревянной рукоятке.
— Не надо подкалывать меня, мистер Макуиртер, — сказала миссис Фозергилл, на щеках ее появился тусклый румянец.
— Подкалывать? Вас? — Макуиртер изобразил крайнюю степень замешательства.
— Да, да. Вы говорили иронически.
Четвертый игрок — англичанин по фамилии Рудсон — закурил сигарету. У него было лицо развратника, а акцент — выпускника английской частной школы с легкой примесью американской гнусавости. Он провел два года на западном побережье, работая у босса сицилийской мафии. Как и Борг, он был хладнокровным убийцей.
— Никакого насилия, — заметил он. — Наш Габриэль — ангел и не потерпит ничего подобного. Не обращайте внимания на Макуиртера. Просто он не может не подкалывать людей.
— Верно, — сказал Макуиртер и встал. — Я на боковую. Кто охраняет наши драгоценные алмазы?
— Солтер, Джузеппе и Бабур, — сказал Борг. — Фозергилл, Крокер и Рудсон заступают в три.
Миссис Фозергилл мрачно покосилась на Борга, который дернул за деревянные колодки так, что струна завибрировала.
— Никаких фокусов с этой самой Блейз и Гарвином! Они мои. Так сказал Габриэль, — предупредила она. Борг равнодушно пожал плечами.
— А знаете, что я думаю, — начал Макуиртер. — Ради разнообразия неплохо было бы кого-нибудь повесить. Конечно, смотреть, как вы работаете, миссис Фозергилл, — одно удовольствие, да и Борг со своей сырорезкой тоже молодчина. — Он потянулся и зевнул. — Но все же я, например, никогда не присутствовал при повешении. А в этом есть свой смак, своя неповторимая атмосфера, прелесть ритуала. Вы со мной не согласны?
Миссис Фозергилл нахмурилась.
— Не знаю, — сказала она после раздумий. — В этом нет… — она запнулась, подыскивая подходящее слово, — нет, на мой вкус, никакой интимности. А она возникает, когда делаешь это своими собственными руками.
Модести вытащила ремень из брюк, перевернула, и снова надела его. Теперь на нем появилась петля, которая могла держать пистолет.
Вилли сел на корточки, потянул Модести за брючину. Она положила ему ноги поочередно на колено, и он снял с ее ботинок «галоши».
Затем он выпрямился и вопросительно посмотрел на Модести.
— Мы постараемся особо не шуметь, — сказала она, — возьмем алмазы и отнесем их в катер, что у пирса. И в путь. Я точно не знаю, где мы, но вряд ли очень далеко от Кипра.
Вилли кивнул, не ставя под сомнение справедливость ее предположения. У нее в голове был встроен компас. Модести можно было посадить в машину с завязанными глазами, провезти двести миль по самому немыслимому маршруту, но и тогда она не только могла установить, где север и откуда они выехали, но еще попытаться определить расстояние между пунктом отправки и пунктом остановки.
— Получается, нам придется сделать две ходки, — сказал Вилли, — до пирса далеко, а груз тяжелый.
— Да, но до смены караула целый час, и пока вряд ли кто-то нас хватится. — Взгляд у Модести сделался отстраненный, она занималась подсчетами. — К тому времени мы уже будем у пирса со вторым ящиком. Нет, Вилли, все должно получиться, если, конечно, первая ходка будет удачной.
— Верно.
Молча они вышли в коридорчик и стали бесшумно спускаться по лестнице. Теперь перед ними был широкий коридор, тонувший в темноте. Вокруг стояла мертвая тишина. На этих этажах никого не было. И монахи, и люди Габриэля занимали два нижних этажа, там же дежурили часовые.
